Офицер морской пехоты, священник Андрей Шеломенцев: Прыгая в бездну, мгновенно учишься молиться.

Чёрный берет, золотые погоны 

Ещё до школы, шестилетним мальцом, Андрей однажды надел на себя дедовскую портупею, папаху и с гордостью посмотрел в зеркало. В выборе профессии он никогда не сомневался. Бредил морской пехотой. Сам был худой, как щепка, ростом — метр с кепкой. На вступительных экзаменах в военное училище тянулся среди двухметровых сверстников. Казалось, у него не было ни малейшего шанса. Выручил темперамент: приёмную комиссию взял нахрапом. Там поняли: за право носить чёрный берет и золотые погоны этот парень готов расстаться с жизнью. Тогда ещё убеждённый атеист, он обходил православные храмы стороной. Через восемь лет жёсткой офицерской службы его списали по состоянию здоровья.

«Отче наш!..»

Стать адмиралом не удалось, и он пошёл в милицию. Тогда же серьёзно занялся боевыми искусствами. Вместо чёрного берета чёрный пояс мастера карате. Андрей даже открыл свою бойцовскую школу под названием «Чёрный лотос». Потом ещё одну и ещё. Его считали успешным, но в душе оставалось беспокойство. Чего-то не хватало. И Шеломенцев с головой ушёл в восточные практики. Изучал буддизм, индуизм, чистил чакры, работал с энергиями. А на самом деле судорожно пытался найти путь за пределы собственного «я». Потратил на это годы. 
— Каждую ночь я замирал в позе лотоса и чего-то ждал, — вспоминает он. — Решение пришло во время одной из таких ночных медитаций. Я вдруг ясно понял, что блуждаю вокруг да около, а нужно просто обратиться к Богу, напрямую. «Отче наш!..» И тогда я впервые произнёс православную молитву.

За что получил первый орден 

На войну офицер Шеломенцев ехал уже по благословению. В феврале 1996-го штурмовал Грозный. Его, на тот момент капитана милиции, прикрепили к армейской разведке. Задача была координировать взаимодействие силовиков разных ведомств в бою. Тогда же будущий батюшка получил свой первый орден Мужества. Со взводом разведки вывел из пекла 40 раненых солдат. Мальчишки уже ждали смерти, когда бывший морпех прорвался к ним через окружение и спас новобранцев.
— На войне тебя охватывает кураж, азарт, упоение боем, — рассказывает отец Андрей. — А на смену может прийти дикий ужас. Я почувствовал это, когда лежал на футбольном поле чеченской столицы, а вокруг свистели пули и разрывались снаряды. От страха хотелось вгрызться зубами в землю, но надо было сражаться. В тот момент я поднялся со словами неистовой молитвы и переломил свой страх. Было чувство, что сам Бог коснулся моего сердца. Все пули пролетели мимо. 

Три рецепта полкового батюшки 

После той войны для боевого офицера Шеломенцева открылись заманчивые перспективы. Ему предлагали достойные места в руководстве силовых структур и ведомств. А он отправился в храм. Впервые исповедовался. И опытный батюшка — отец Анатолий — посоветовал ему стать священником.
— В православии я нашёл ответы на свои вопросы, — говорит отец Андрей. — Мне постепенно открылось то, что я долго и тщетно искал до этого.
Характер у него прежний, не из робких. Как признался отец Андрей, в глубине души он всё ещё остаётся шальным морпехом. Уже и седина в бороде, и внук подрастает, а он до сих пор истязает себя в спортзале и молотит грушу. А когда выдаётся случай, отправляется на море, чтобы не без риска понырять с аквалангом. 
— У меня есть три проверенных на себе рецепта, как мгновенно научиться молиться, — с улыбкой сообщает он. — Первый — попасть под артобстрел на поле боя. Второй — шагнуть из самолёта, набравшего высоту. А третий — заблудиться с аквалангом в развалинах затонувшего корабля.

«Уж если поп прыгнул, то десантник — подавно»

Отец Андрей постоянно общается с молодыми бойцами, выезжает на военные учения. Не раз ободрял тех, кто робеет, а когда слова не помогали, брал парашют и первым прыгал в небесную бездну. Он уверен, что перед каждым трудным прыжком десантникам нужен не командир, не замполит, а именно священник: «Уж если сам поп прыгнул, то десантник — подавно». Только так, личным примером и словом Божиим военный священник может укреплять дух солдата. 
— Мне спокойно за нашу молодёжь, — говорит он. — Не вижу большой разницы с теми бойцами, которые служили под моим командованием в морской пехоте 30 лет назад. Те, кто сегодня попадает в криминальные сводки, — это прибрежная пена. А вся суть на глубине. Нашу настоящую молодёжь и не видно, потому что она при деле, при погонах. 

Валерий Гук
Материал сайта газеты "Крестовский мост"